- Подайте на пропитание, - Джун поднял дрожащую от холода руку проходящему мимо мужчине, но последний лишь раздраженно отмахнулся, задев поднятую кружку, в которой валялись монетами несколько долларов.
- А!.. - только и смог он, что едва воскликнуть, и то, едва потому, что сил от холода уже толком не осталось, хотя в переходе и было порядком теплее, чем на поверхности.
Монеты рассыпались по всему полу. Мужчина в легкой куртке с капюшоном и не менее легких штанах бросился вперед и начал собирать все накопленное. Люди проходили мимо, но помогать ему не спешили, брезгливо обходя бродягу. То ли из-за опасений в заразности мужчины, то ли из-за боязни, что тот может быть одним из тех отвратительных эсперов, с которыми лучше не сталкиваться, то ли из-за пятен крови на его одежде, однако, лишь половина которой - его.
Спустя десять потраченных минут на собирание каждого цента и валюты большей, он с обмороженными до отсутствия боли руками забился в угол и принялся греться. Живот дико урчал, а они все бегали по телу и внутри тела, заставляя кровь бежать и не давая ему просто так умереть. Неимоверная боль ради сохранения жизни и конечностей - справедливая плата по контракту, но как же это, все-таки, было больно. Единственным временем, когда Джун не чувствовал боли, казалось бы, был лишь сон, да и тот все чаще прерывался голодом роя, вечно ненасытного и жаждущего смерти.
"Спать хочу", - он склонил голову и уже хотел отдохнуть от этого мира, как ему вдруг на голову упало что-то мягкое, но тяжелое, полностью закрыв обзор. Теплое и немножко шершавое.
Джун снял с себя мешающий обзору подарок, и увидел пережившую свой четвертый десяток женщину с группой из пяти детей, прячущихся за ней. Мужчина узнал в ней одну из частых покупательниц сдобы, которую он готовил в местной пекарне. Вряд ли она узнала его, и даже, возможно, боялась его, особенно изуродованного с одной стороны лица, и пугалась неестественно белому цвету волос, но все же он выдавил из себя слабую улыбку благодарности, и уже собирался заговорить, как выражение лица поменялось на резко-удивленное, и он поспешно прикрыл ладонью губы.
- Гх-х!.. - изо рта вырвался поток крови, прошедший через продрогшие от холода пальцы. "Тепло..."
Капли крови стекали с его руки и подбородка, падая на легкую курточку. Это было наиболее частое проявление голода у тварей, живущих в нем. Они заползали к нему в дыхательные пути, когда были голодны, кусали стенки трахеи и высвобождали немного крови, давая своему хозяину понять, что пора начать кормить и себя, и их. Ужасная процедура, но наиболее мягкая из того, до чего они обычно доходили.
Не успел Джун достаточно прокашляться, как увидел, что группа его уже покинула.
- Не больно им и нужна моя благодарность, д-да? - мягко улыбнулся он, понимая, что дело совсем не в этом. Просто испугались. - Ладно... надо вставать.
Надев на себя подаренную старую, потертую дубленку, он высыпал все монеты в ее внутренние карманы, и пошел на выход подземного перехода.
- Д-да, так теплее, - кивнул он, накинув второй слой капюшона, вставив руки в карманы и отправившись в азиатский квартал неподалеку, где готовили за сравнительно небольшие деньги большие порции лапши.
"Вряд ли хватит хотя бы на пять тарелок, - с горем отметил тот, понимая, что тесто практически без мяса вряд ли будет достаточно для роя внутри. - Может... собаку где найду..."
- Ни одной живой души, черт... - не столько горько за себя, сколько радостно за других тихо усмехнулся Джун.
Но как только понимал и вспоминал, на что способны паразиты внутри, ужасался увидеть и совершить подобное вновь, стараясь найти выход из ситуации. Лавочки уже закрывались, лапши не хватит и на то, чтобы заморить червячка. "Как глупо и одновременно метко звучит", - горечь со смехом - лучший напиток к блюду из острых голода и боли. Все внутри горело, мужчину уже начало бросать в жар.
Он схватился за свой живот, и через секунду же его вырвало кровавой мешаниной на асфальт. Акты устрашения у них работали на ура, пусть и были безвредными хотя бы из-за того, что те сразу же лечили его внутренние кровотечения... да, которые сами и наносили. После подобного мужчина уже понимал, что случайной собакой, более вероятно чьей-то, хотя бы потому, что за такое долгое время бездомных уже всех выловили из-за распространения различных болезней, уже обойтись не выйдет.
Он шел около трех минут, продолжая искать взглядом хотя бы такого же бездомного, как и он. Хотя бы самого незначительного человека в этом мире, самого ненужного... и встретил только троицу, собравшуюся у скамейки. Правда или нет, но он только сейчас понял, что все это время шел на запах. Да, именно на запах. Он чуял их. И четко различал, что помимо самой плоти и крови, запаха кофе, вымытых волос и страниц книг, он остро чувствовал кое-что еще. Черную Смерть. Джун прозвал ее так, предполагая, что странная субстанция вызывает в других лишь способности, помогающие в убийстве других людей. И давала каждому из пораженных голод, что и у него.
- Три девушки... нет, две девушки и один парень, - кивнул он, обманутый зрением, и принюхался получше. - Надо... идти за ними. Нужно закрытое место...
"Если у них способности, аналогичные моим, то стоит убить их по одному".
Мужчина затаился в тени, решив вести наблюдение взамен слепому нападению, благо, китайские фонари были не такие яркие, какие могли бы быть, а темных переулков в этом месте было предостаточно.
"Но может они знают, как можно бороться с этим?.. Может, они нашли спасение от этого голода?.. И все равно надо за ними проследить".
Он положил руку на израненную часть лица, пальцами нащупывая под кожей ползущих тварей. Чертовски больно, когда кожа способна так растягиваться, но при этом не рваться, хотя по ощущениям так и не скажешь. Они вновь собираются играться с его головой. Мужчина прекрасно знал, как они могут воздействовать на него, а потому примерно накинул, что в безопасности троице осталось находиться меньше, чем минут пятнадцать.
