1. ФИО: Simon Željko Marušić/ Симон Желько Марусик (Марушич) 2. Возраст: 10.02.1990 (36 лет) 3. Группа крови: 0 - 4. Род занятий: Викарный епископ города.

5. Досье:
Я очень хорошо помню всю свою жизнь. Не каждый может похвастаться такой памятью, а я могу. Я даже помню, как меня кормили грудью, пускай эти, столь далекие воспоминания, расплывчаты.
Начну, пожалуй, по порядку. Родился я в городе Янево, что в Косово, и принадлежу я к этносу яневцев, также называемых косовскими хорватами. Мои предки поселились здесь давно, когда торговцы из Дубровницкой республики создали здесь торговое представительство. Собственно, религия и самосознание моего народа не позволили яневцам ассимилироваться с сербами или местными албанцами. Если говорить начистоту, то я только наполовину хорват. Моя мама работала в Приштине, и там у неё закрутился роман с одним уважаемым албанским мужчиной, который был старше неё на тридцать лет. У него была большая семья, и когда он узнал, что моя мама беременна – вначале попытался убедить её сделать аборт, а после отказа порвал с ней всяческие отношения. Когда моя мама вернулась в Янево, от неё отреклись все бабушки с дедушками и мать. Отец её, мой дедушка, пытался помочь, но он ничего не мог противопоставить своей жене. По сути, я был только маминым ребенком, безотцовщиной, её же фамилию я получил.
Да, я много говорю о своей матери. Её зовут Радованка. Она – человек небывалой внутренней и внешней красоты. Я ей восхищался, и продолжаю восхищаться. Возможно, она даже для меня центр мира, поскольку она всем пожертвовала ради того, чтобы я жил счастливо. В том числе своим личным счастьем. У неё не было мужчин, кроме моего биологического отца, и я до сих пор чувствую вину за это.
Маму за многое можно благодарить. И прежде всего – за то, что война нашу семью практически не коснулась. Да, Балканы были неспокойным местом во времена моего детства. Распад Югославии сопровождался множеством войн, и Косовский край был непосредственным участником этих действий. Мы с мамой всё это пережили. Никуда не уехали, не стали жертвами репрессий сербов и албанцев. Конечно, мы еле сводили концы с концами, но, всё же, сводили. Мы вдвоем, с мамой.
И всё же, я чудовище. Я очень быстро стал воспринимать свою мать как женщину. Главную женщину, которую только можно было себе представить. Я подглядывал за мамой, когда она мылась и когда она мастурбировала. Первые свои семяизвержения я совершил, думая о ней. Я ненавижу себя. Ненавижу свою похоть. Свою ненасытную похоть, которая с годами становилась только сильнее.
Как одинокая женщина, мама искала себе подруг из этой же среды. Среды одиноких женщин, самостоятельно воспитывающих своих детей. Такой женщиной была сербка Загорка, которая потеряла своего любовника и отца своей единственной дочери на войне. Я запомнил её как женщину слабую, которой всегда нужен был мужчина. И возможность забыться. Эту возможность женщина нашла не в алкоголе, а в  героине. Но я дружил с её дочерью, Драганой. Я был всего на три месяца её старше, поэтому мы с друг другом поладили. Она была мне как сестра, и как лучший друг. Мы были соседями, и в школу ходили всегда вместе. Она всегда выглядела плохо, с грязными волосами и в рваной одежде. И ещё на ней были следы от побоев. Но я старался не замечать всего этого. Мне казалось, что если я буду делать вид, что ничего не случилось, то все будет так же хорошо, как всегда.
Да, как всегда! Мы жили бедно, но мы умели довольствоваться малым. Ворованные яблоки, редкая вкусная шоколадка… Я всё делил с Драганой. В какой-то момент, когда у нас проходили процессы бурного полового созревания, я даже думал, что влюблен в Драгану. Она была первой, после мамы, о ком я думал превратно. О, эти юношеские времена. Я помню, как сам стирал тайком свое нижнее бельё, чтобы мама не почувствовала запах свернувшегося белка. Но вы знаете, что даже самой крепкой дружбе в одночасье может прийти конец? Я лично не знал тогда.
Пускай я и общался в основном с Драганой, но и от мальчишеского коллектива я старался не отставать. Вначале я периодически тусовался с ними, а потом, в те же годы полового созревания, мы организовали кружок «мужества». Грубо говоря, мы пытались найти изображения эротического или порнографического содержания и мастурбировать в компании. Каким бы Янево не казался захолустьем, а кое-что «вкусное» достать было вполне реально. Это только поначалу стесняешься теребить пеструн на глазах у других парней. Волей-неволей, а втягиваешься в это дело, как бы странно это не звучало. Уж очень не хотелось отбиваться от коллектива. У одного из парней дома был видеомагнитофон, и мы ходили к нему, чтобы смотреть найденные видеокассеты с низкокачественным порно. Однажды один из парней позаимствовал такую видеокассету у дяди Хасана, преподавателя физкультуры и по совместительству – сожителя Загорки. Если бы я предполагал, что увижу хотя бы приблизительно то, что увижу – я бы никогда не согласился смотреть это видео. Но я посмотрел. Мы все посмотрели. Там был Хасан, его друзья, Загорка… и Драгана. Она сопротивлялась, но её насиловали. Очень грубо, грязно и больно. И это всё продолжалось полтора часа, если верить парням. Меня на долго не хватило, я убежал домой, не досмотрев. Вначале меня тошнило, а потом я плакал. Плакал до тех самых пор, пока я не заснул.
Уже на следующий день между мной и Драганой всё было не так, как прежде. Мой лучший друг, моя потенциальная девушка… Я так на неё больше не смотрел. Я смотрел на неё как на жертву. Парни не понесли видеокассету в полицию, потому что на видео был и Ибрагим, местный начальник полиции. Мы её разломали и сожгли. Драгана почувствовала, что между нами отношения усложнились, и стала допрашивать. Я не выдержал и сказал ей всё в лицо. Сказал, что теперь я ей брезгую. Такой злой Драгану я никогда не видел. Она кричала, рыдала, называла меня «предателем». В эту же ночь, у себя дома, Драгана попыталась покончить с собой. Её успели выдернуть из петли и спасти жизнь, но задуманное ею удалось: часть её мозга умерло, и она стала, что называется, овощем.
Я – предатель. Я до сих пор чувствую вину за её смерть. Я чудовище и предатель. Так я думал тогда. Тогда я страдал от депрессии. Знаете чувство, когда вы чувствуете, что завтра лучше не станет? Обычно оно проходит со сном, но у меня такое было каждый день, каждый день. Ко мне не приходили мысли о суициде, но, я так думаю, это было вопросом времени. Я бросил школу. Я не выходил из дома. Для своей любимой мамочки я стал обузой. А парни, с которыми я ещё недавно  вместе проводил время, сделали из меня козла отпущения. Решение моей проблемы пришло неожиданно, и принесла её Загорка. После смерти дочери, женщина серьезно пересмотрела свои взгляды на жизнь. Она завязала с наркотиками и распутным образом жизни, приняла ислам и стала очень набожной. Её было не узнать, как в прямом, так и в переносном смысле слова. Я решил последовать её примеру. Нет, не принять ислам, но уйти глубоко в религию.
Потом был долгий разговор с мамой. Она не хотела меня отпускать, но считала, что если вера мне поможет – то это того стоит. Я, шестнадцатилетний парень, на попутках добрался до Хорватии, где нашел и поселился в одном из католических монастырей. Тогда я не придавал особого значения тому, к какому религиозному ордену обратиться. И уже по факту я узнал, что выбранный мною монастырь принадлежал ордену босых кармелитам.
Вначале я просто жил в монастыре, даже не являясь послушником. Я знакомился с их жизнью, слушал монашеские песнопения. И знаете что? Мне это понравилось! Я посчитал, что будучи монахом, я точно преодолею меланхолию и все свои пороки. Первую четверть новициата я провел в этом монастыре, а потом получил возможность отправиться в Израиль и провести послушничество на склоне горы Кармель в Стелла-Марис – в главном монастыре ордена босоногих кармелитов, где, собственно, и возникло первоначально кармелитское движение. Это всё благодаря моему сочинению на тему «почему я пришел к Богу», которым глава ордена очень проникся. Видать, посчитал, что для набожного человека отправиться в Святую Землю будет лучшим подарком. Спустя четырнадцать месяцев я торжественно принял обеты, а также новое имя, с которым хожу до сих пор – Симон. Имя это я взял в честь апостола Симона Зилота, в день чествования которого и был совершен постриг.
Я не стоял на месте в своем развитии. В возрасте двадцати лет я был рукоположен в священники, после чего отправился в Ватикан, где получил образование магистра и доктора богословия. Не смотря на любовь к созерцанию и жизни в молитве, я вел активную миссионерскую и просветительскую деятельность во всех уголках мира. За свою короткую жизнь я побывал во всех священных местах христианства, познакомился с представителями многих конфессий, занимался также благотворительностью. Даже стал записывать свои песни, и получил некоторые награды от самого Папы Римского за свою деятельность.
Но, к ужасу для себя, я так и не стал лучше. Я смог избавиться от навязчивого образа матери, от своей депрессии, но я каждый божий день думаю о сексе. Нет, не с детьми, как это бывает в классике жанра. Я думаю о юных, но уже достаточно созревших девушках и моложавых женщинах. Я стараюсь держаться, но, всё же, срываюсь и занимаюсь рукоблудием, скрывая это ото всех. Это мой грязный секрет, который я скрываю ото всех, кроме Господа Нашего Иисуса Христа. Я знаю, что я уродлив своим безнравственным поведением. Я страдаю от этого, и не могу ничего с этим поделать. Наверное, это мое испытание, которое Господь устроил для меня.
В какой-то момент я устал странствовать по миру. И Папа Римский помог мне, что называется, остепениться. Один американский архиепископ запросил компетентного викария в свою архиепархию, поскольку в его подчиненных не было достаточно квалифицированных кандидатов. Поэтому мне пожаловали титулярного архиепископа Сард и сделали викарным епископом города Неназванного. В этом должности я нахожусь уже два полных года.
Некоторые факты о Симоне:
- Фактически, у него два имени: Желько – имя, данное при рождении, Симон – имя, данное при постриге в монахи;
- В Соединенных Штатах его фамилию произносят как Марусик, и в Хорватии – Марушич;
- С семнадцати лет регулярно сдает кровь на донорские нужды, поскольку является обладателем редкой группы крови, подходящей абсолютно всем людям;
- Симон – полиглот. Помимо того, что знает хорватский и все распространенные диалекты сербохорватского языка, включая, собственно, сербский и боснийский, свободно владеет албанским, итальянским, испанским, французским, английским языками, знает латынь и иврит;
- Имеет свою христиан-пауэр-металл группу, в которой один и играет (One-man band);
- 100% доходов Симона – пожертвования;
- Не менее 6 часов в сутки он проводит в молитвах;
- Обладает хорошей памятью и знает все основные литургии и Библию наизусть.

6. Цель персонажа:
Основная цель – просвещать людей, помогать людям Словом Божьим, а также бороться с сатиразисом.