Ну зачем?..
Прекрати, ну пожалуйста...
Хватит, перестань! Я убью себя, хватит!
Боже, заставь это прекратиться... боже...
Внутри покрытого тьмой зала католической церкви раздавались гуляющие чавкающие звуки. Плоть с легкостью отдиралась от костей и хрящиков, затем поглощаемая неведомо кем и неведомо как. Джун сидел на лавочке закрытой от чужих глаз исповедальни и смотрел на труп знакомого ему священника, которого уже раздирали на части "они". Дело пяти-десяти минут, больше от того ничего не останется, кроме лужи крови. Рядом с ногами бродяги лежала оторванная рука старого знакомого, это было уже дело рук самого Хоггарта. В приступе голодного бешенства, ведомый своими навязанными никем иным, как жуками внутри него, инстинктами, мужчина самолично оторвал руку трупу и принялся зубами сдирать с нее кожу, впиваться в мясо. И хотя Габриэль быстро пришел в себя, потому что его твари были довольны пиршеством и больше не было для них причин контролировать его сознание, рвотных позывов у него плоть сородича в желудке не вызвала, пришлось совать пальцы в рот и самолично все доставать.
- Прошу, хватит, - заплаканный мужчина сжимал в левой руке крест до тех пор, пока кровь не пошла с его кисти по локоть, и на пол конфессионала, к крови отца Карла.
Утоление голода, даже, вернее, акт питания - единственное время в новой жизни Джуна, когда жуки не мучили его, не ползали по телу и внутри его, а просто тихо радовались "жизни", поэтому ему приходилось в такие моменты самолично наносить себе увечья, чтобы хоть как-нибудь понять, что еще жив, что еще человек, что еще раскаивается.
Блевотина, его и чужая кровь, ошметки еще не переваренного в желудке Джуна мяса, на которые тут же набрасываются жуки - вид не самый лучший для того, кто за свою долгую жизнь ни разу не познал чего-либо плохого. А с того переулка все пошло наперекосяк.
- Наперекосяк?.. Хахахаха... - сквозь грусть и слезы рассмеялся он, поднявшись со скамьи и пойдя на выход из исповедальни. Молиться уже не хотелось (это было одной единственной причиной, по которой мужчина все же решил прийти в церковь. Как плохо, что его встретил отец Карл. Джун ведь специально пришел в полпятого, надеясь, что никого не будет), ведь все равно это не поможет в его борьбе с самим собой, с его демонами внутри. Даже мысли о том, что бог дает лишь силы на борьбу со злом, а не побеждает его самолично, не спасали. В том, что когда-то было Габриэлем, больше не было сил. Никаких больше. Только слепое подчинение тому, что отплачивает ему лишь тогда, когда довольно. Спасает его из проблем, виной которым сами же становятся.
Упав на одну из скамеек и посмотрев на распятие Иисуса Христа, презрительно цыкнул, утерев грязным рукавом легкой куртки слезы с лица и отвернувшись посмотреть на что-нибудь более приятное. На стену.
Его размышления прервал запах. Такой, каким пахла кровь того грабителя, хотевшего убить его и забрать все его деньги. Это был человек со сверхъестественными способностями, неспешно приближающийся к церкви. Подобных людей они очень любили есть, мужчина сразу же отметил, что когда жертвой становился человек с "приправой", около недели мог ходить дальше и не чувствовать голода.
"Мои мольбы были услышаны?.." - улыбчиво подумал Джун, откинувшись на спинку сидения.
Жуки в пяти метрах, разделывают труп в исповедальне, который исчезнет примерно через пару минут. Вряд ли успеют его спасти. Проблемой являлись только те, что находились в его теле. Как позже заметил мужчина, они размножались, причем зависело все это дело от поглощенного количества пищи. И чем их было больше, тем быстрее эспер начинал по-новому чувствовать голод.
Габриэль Хоггарт младший сидит на лавочке в легкой куртке с капюшоном на голове и черными штанами. Затылком к главной двери, полностью отдав всю ситуацию в руки незнакомца и своих непослушных фамильяров.
Отредактировано Gabriel Hoggarth Jr. (2016-11-18 09:59:40)